— … Палатку кто-то поставил…
— … Ой, что это здесь…
— … Смотри, вон палатка…
Так добрались до конечной точки — порта «Байкал». Около него, кстати, стоят на причале все прогулочные (дорогие и не очень) катера и теплоходы озера.
— … Ой, что это здесь…
— … Смотри, вон палатка…
Новое утро началось с комментариев замечательных (которые всё замечают) прохожих. А раз слышно людей, стало быть жизнь уже началась! И пора вставать. Развернулся и выполз посмотреть, где я есть…
Путешествую я один. Продуктов с собой не таскаю. Котелков и горелок не беру. Так что ставить каждый раз лагерь и разводить костёр нужды не имею. Если же хочется успокоительного огня, в рюкзаке есть свечи. А раз так, то можно шагать «до упаду», а спать ложиться только тогда, когда хочется (или ловить больше нечего). Я к тому, что так получается, что за всю свою дорогу всего 2 раза — в Синицинском сосновом Бору и подле озера Дэви — мастерил жилище при тепле Солнца, — всё остальное делалось под холодный свет походного фонаря.
Но в этом есть свой кайф — каждый раз с утра узнавать, где же всё-таки ты вчера лёг! («В прошлом году в Крыму поставил платку на какой-то пригорочек в чистом поле; утром же оказалось, что это — деревенька, картофельный огород у главной улицы, и небольшой холмик посреди этого поля как раз стал плацдармом ночёвки =)...» — прим. Вадика.)
 |
| Листвянка и порт Байкал на берегах Ангары |
Сегодня проснулся позади Лимнологического музея (это понятно). Но Листвянка — жутко зелёное поселение с высокой травой на газонах (если можно так сказать). Оказалось, что в 5-ти метрах от моего матерчатого домика стоит настоящий кирпичный дом. По траве проложены тропинки: одна из них в полуметре от меня. Тот металлический столбик, куда вчера привязал заднюю стенку — это ограждение асфальтовой дороги, по которой машины ездят.
Да я вообще в жилом районе, похоже! (Где же искать туалет?)
(«А мы ночевали в Листвянке на холме, что справа от музея. Там было грязно и пасмурно после Ольхона, и мы очень себя ругали за свою импульсивность. Листвянка нам очень не понравилась. После недельной безмятежности и практически рая пришлось разводить костер под дождём. Но, с другой стороны, всё-равно надо было куда то двигать. Утром нас разбудили Андрей и Женя, которые приехали на пароме с той стороны Ангары», — примечание Елены Владимировны [Кузи].)
Байкал снова поприветствовал холодным постоянным ветром. На небе по-прежнему ни облачка.
Выбрался в один из двориков, что был наглухо загорожен от ветра плотной растительностью. От ветра, но не от Солнышка. Разложился.
Пока палатка и спальник просыхали от росы, нашёл дерево черёмухи — не, оно всё уже было объедено местной детворой, хотя всё-же некоторые ягодки от них ускользнули. Аккуратно всё свернул. Запаковался. Конкретно очень. Кто бы знал, что в это утро собираю свою палатку в последний раз...
Обошёл вокруг музея и отправился на пристань.
Пока ждали прибытия парома (к 11:15), разболтался с бабушкой — она вот с сыном и внучкой двигается отдыхать в пансионат на зелёном склоне гор левого берега истока Ангары. По её словам, раньше, в советское время, о небольшой турбазе в сём райском местечке мало кто знал. Нынче иностранцы (немцы, англичане и американцы) там уже совсем не редкий вид, хотя место по-прежнему не особо людное.
 |
| Водный автобус |
Паром до соседнего берега оказался платным (вот это да!). Бабушке, как пенсионеру, проезд (проплыв) оценили в половину стоимости. Мне, как бывшему студенту, стопроцентной скидки не полагалось, поэтому молодая симпатичная кассирша долго выдавала сдачу в 966 рубля с моей большой деньги. Сидящие справа немцы попытались выкрутиться:
— А мы пенсионе-е-е-ерь.
— Да-а? А покажите пенсионное, — вовремя нашла ответ удивлённая девушка.
— Дома оставиль.
— Ну тогда платите.
 |
| Вид с парома на исток Ангары
[Кузя]
|
 |
| Порт. И дорога началась
[Кузя]
|
Здесь начинается Кругобайкальская железная дорога [КБЖД], построенная ещё во времена Александра III (да, тот же, кто основал наш университет, — он раньше так и назывался: «Электротехнический Институт Александра III»). Конечно, дорога начинается не здесь. Раньше она шла со столицы Восточной Сибири, но после постройки в прошлом веке иркутской плотины (и общего подъёма уровня озера и реки) 72 км полотна от города до порта оказалось под водой. А когда советские строители построили дорогу напрямую до Култука, то участок длиной 84 километра (порт Байкал–Култук) с многочисленными тоннелями, мостами, насыпями и подпорками оказался никому не нужным и канул в забытие. Каким-то чудом он сохранился в более-менее приличном состоянии до недавнего времени (до 80-х), когда его стали посещать дикие туристы.
После не дикие. А позже уже и не туристы. Сейчас дорога приведена в исправный вид — по ней даже составы ходят порой — и является признанным местом паломничества ценителей старины и тех, кто любит поражаться небывалыми человеческим трудозатратам, кои имели место здесь при создании.
И вот 72-й километр. Порт Байкал — отправная точка. Встречные рабочие пожелали счастливого пути. Солнышко одарило светом. Короче, я потопал. Очень скоро, как закончился разгрузочно-погрузочный район, 4 пути сошлись в один, дубовыми шпалами уходящий в изогнутую даль. Идти красиво. Очень. С каждым метром люди дальше, а природа краше. Дорога уже и уже. Справа скалистый склон. Небольшое место для железного полотна. А слева скос и невероятный простор Священного моря. Ура-а-а!
(«Байкальская дорога необыкновенно красива. Еще там растет малина и костяника», — прим. Лены [Кузи].)
На 76-м километре встретился первый тоннель. Ого! Небольшой. Но зато какой! Красиво выстроенный (выложенный). С высоким (высоченным) потолком. С окаймляющим узором и надстройками на входах. Приятно и впечатляющее. (А большая кривая «А» мелом над входом — наверное, символ императора. =)
Ещё встретилась наскальная живопись в индейском стиле. Радует глаз и чётко вписывается в окружение — в тему. Наверное, поэтому, она до сих пор не стёрта, а напротив — считается примечательностью (в тёминой книге про Байкал значится как «Современные наскальные писаницы, XX в.»). Тут же и мыс Зобушка (ну, мыс как мыс, только красивый =).
78-ой Километр: встретились первые люди! Ребята идут третий день, за первые два преодолев 70 км. Сегодня уже дойдут.
По пути попадаются мостики. Каждый родник и речушку, коих в Байкал по разного времени данным впадает от трёх до семи сотен, царские строители красиво выложили большими бетонными узорчатыми каналами: сильно уважали тогда воду — видно сразу.
Охранник с собакой встретили меня на 79-м километре. Поведали, что сторожат сгоревшую турбазу. А вот и она. Когда-то называлась «Серебряным ключом» или «Байкал-Ангарой». Судя по резьбе на дереве беседки, здесь отдыхали избранные... в общем-то неважно, так как люди. После пожара не осталось ничего, где можно было бы пожить (но, судя по всему, есть, что охранять). Вид красивый. Остатки деревянной веранды и лесенки гармонирует с природой. Здесь привал, а то Солнышко печет жутко.
Пока наслаждался спокойствием летнего Байкала, к пристани чуть правей и ниже пристала лодка. Здорово, если они меня немного подбросят («яхтостоп» — Привет «Буревестнику» МГУ на Чёрном море!). Но разведка показала, что не подбросят — по озеру объявлено штормовое предупреждение (на воде штиль хотя), и после отдыха команда отправится обратно в порт, куда мне не нужно. Ладно, дорога дальше!
80-ый километр — Турбаза «Сибирь Телеком», коя раньше вроде тоже была «Серебряным ключом», с плакатами, запрещающими ставить палатки в районе и в радиусе до 300 м и предупреждающими о клещёвой опасности. Интересно шагать по мосту выше крыш домиков в зелени. Здесь есть люди. А по левую руку по-прежнему безграничное на вид море.
На 81-м километре — миниподпорка. Никаких особых впечатлений. Шагаю.
А вот здесь, на 82-м «тысячеметрии» в течение двух последующих подряд построены три тоннеля. Впечатления приятные. Особенно, когда выходишь из одного, а где-то там видна уже скульптурная арка следующего. И снова люди! Но это — здешние — с базы вышли прогуляться.
84-й Километр: большая стена от волн (прибоя). Здесь же виадук. Глядя на возведённое… сколько же много вложено труда в эти места! Причём, всё сделано «конкретно», на века, при этом величественно и красиво. Вообще, тогда Транссибирскую железную дорогу создавали очень спешно. Без неё Дальний Восток мог быть потерян для России совсем. По началу дороги через Байкал не было. В зимнее время рельсы укладывали прямо на застывшую воду.
Тогда же заказали в Англии паром-ледокол (необычное сооружение) по примеру, по-моему какого-то американского. Судно было сконструировано и испытано в Ла-Манше, после чего его разобрали и переправили поездами сюда. Сборка длилась 4 года (как раз в Листвянке). С тех пор внушительный паром-ледокол «Байкал» переправлял с берега на берег внутри себя целые составы. Ещё чуть позже на помощь ему был закуплен точно такой же. «Байкал» и «Ангара» трудились в паре.
В 1905-м году вступила в строй Кругобайкальская железная дорога — результат нереального труда. Стройку (из-за спешки пока одноколейную) «сдали» быстрее срока в связи с началом Русско-Японской войны. После проложили и вторую ветку. В честь грандиозного строительства в Иркутске был установлен памятник Александру III — при коммунизме снесли, а пару лет назад снова возвели. Построив плотину (тогда дорогу затопило), второй путь разобрали — перенесли на Транссиб. Первый пока оставили.
Судьба образцов передовой технической мысли начала XX века паромов не очень приятна. «Байкал» расстреляли при борьбе за власть Советов. «Ангару» в 70-х поставили на прикол в одной из пристаней, где она со временем проржавела и затонула.
Сегодня КБЖД входит в ведение Восточно-Сибирской железной дороги. В связи с наплывом туристов, пути отреставрировали, запустили одноколейное движение: туда и обратно. Даже дорогие составы ходят с иностранцами. «Ангару» подняли со дна, отреставрировали, и теперь это плавуче-стоячий (как «Аврора») музей в центре Иркутска.
На 87-м километре пятый тоннель с пристроенной подпоркой после выхода. И вот первый поезд на моём пути! Современный (весь серебряный и обтекаемый) состав медленно, со скоростью бега, экскурсирует туристов. Но он мне не подходит, так как навстречу. Кто знает, может, он поедет сегодня обратно...
Платформа «Каторжанка» до сих пор сохранилась на 90-м километре. По названию ясно, что это место высадки подневольных рабочих — да, строили все: и итальянцы, и русские, и албанцы, и ещё европейцы.
91-я тысяча метров после очередного тоннеля встретила палаткой (между рельсами и откосом встречаются приятные площадки). Человек взял отпуск, выбрался отдохнуть на недельку. Раньше, говорит, тише было. Прибыл в подвижном составе, что ходит здесь 2-3 раза в неделю.
Ну ладно, доброго отдыха! А меня ждёт восьмой тоннель, длинной 343 метра. Кроме того, что долгий, он ещё и изгибается. Так что пришлось доставать фонарик, так как на ощупь, как в прежних «коридорах тьмы», пробираться уже чревато (не знаю чем, очередными синяками и порезами о щебень, может быть =)…
Вообще, бродить по тоннелям забавно: сначала с палящего солнца попадаешь в приятную освежающую тень, воды хватает — с потолка беспрестанно капает на макушку и по ногам влага. С каждым шагом света становится всё меньше. Из звуков — только то, как разбиваются падающие капли.
И вот — ОН! Свет в конце тоннеля. Приятно двигаться снова к Солнцу. Примечательна ещё кладка: на выходах она прямая (из прямоугольных блоков), а внутри — каменная, из разных по форме валунов, аккуратно подобранных друг к другу — мастерство поначалу исключительно албанских рабочих, коему они впоследствии успешно обучили всех остальных.
На 92-м километре ещё встречные люди. На этот раз парочка туристов с большими рюкзаками. Девушка идёт немного впереди. Улыбается мне. Приятно, когда люди просто улыбаются друг другу! Просто за то, что все мы есть. Даже самые незнакомые.
Хотя лицо этой девушки незнакомым не кажется… Кажется…. Или где-то я его уже видел? Она идёт прямо на меня. Ух, да я точно её где-то видел. Или знаю… (подошла совсем близко!)
Ё-ё-ё-ё-моё!!! Да я её знаю! Это же Эстер [Эся], а вон и Кирилл, с коими мы так дружно путешествовали по Красноярским Столбам. Вот это встреча! Я счастлив до мозга костей. Всё. Привал.
Тогда, второго августа, ребята всё-таки успели на Электричку. До 7-го числа были на Ольхоне (а я прибыл туда 8-го). От Слюдянки (оказывается, что КБЖД тянется до туда, то есть ещё плюс 12 километров пешей радости) сегодня уже третий день топают. Послезавтра из Иркутска поезд в Москву. Торопиться некуда, а посему ещё пара километров, и ребята разобьют лагерь.
Эся предложила накормить кашкой (Спасибо!), но я не был голоден. Через какое-то время навстречу проехал «Мотания» (или, ласково, «Мотаня») — местный поезд, состоящий из тепловоза и двух вагонов: плацкартного и товарного. Едет медленно. Останавливается по взмаху руки, подбирая всех желающих. Проезд в плацкарте чего-то стоит. В товарном вагоне бесплатно. Ребята сказали, что в следующий раз обратно он поедет только в среду, а сегодня понедельник.
Наконец-то обменялись контактами. Кирилл заметил, что не зря, не случайно, мы тогда на Столбах не стали прощаться (на всякий «пожарный»). Пора двигать дальше. Вот теперь можно попрощаться! Тёплой дороги, добрые, здоровские люди! Сопровождаемый небывалым подъёмом духа, зашагал в свою сторону, а ребята в свою!
(«Как здорово, что встретил Кирилла с Эстер! Чудесные они», — прим. Лены [Кузи])
Начинало вечереть. С Байкала тянуло холодком. На пути были ещё необычные строения. Группа велосипедистов из столицы: 96 км КБЖД ребята идут пешком, по шпалам выкатывая рядом своих железных коней. Очень позитивный народец! Обменялись информацией о предстоящем пути.
Дальше, на 97-м километре догнал попутную парочку, что сообщила, мол сегодня ночью, в три, «Мотания» пойдёт обратно (согласно расписанию).
Уже совсем стемнело. От свежести озера пришлось одеть курточку (хотя она спасала только во время движения). За сегодняшний день вдоволь насмотрелся на тоннели, подпорки, мосты и насыпи. Даже слишком уже. То есть, эти виды — свидетельства невероятного труда — уже перестали радовать глаз. На самом деле, стало немного скучновато. Мысль о том, что ещё два дня предстоит такой дороги с повторяющимся сюжетом и без компании (Лен, похоже, за неделю уже очень привык =) как-то перестала радовать. Стало ясно, что надо как-то отсюда выбираться. Возможная «Мотания» была бы как раз «в тему». Но её надо ждать. Я замёрзну. Короче. В любом случае пора снова заползать в спальник (палатку под свет фонарика), либо дойти до ближайшей турбазы и отсидеться в какой-нибудь каморке (от ветра). Выбрано было второе, благо база по полученным от велосипедистов (спасибо, ребята) данным была как раз через километр. Вперёд.
98-й Километр. Вот она база — это хорошо. Только здесь нет людей и всё закрыто — это не хорошо, но бодрит. Круто, что открыт туалет и есть большая урна, куда можно уже высыпать подобранный по дороге мусор. Прошёл чуть ещё. Путей стало больше (два). Ага, это и есть платформа (разъезд) «Уланово». Вон вагончик, а там свет. Давай туда…
Ну, и конечно, вагончик оказался совсем не простым! Это же друзья-дорожники (ну и что, что железные, но дорожники же)! Обрадованный таким открытием, зашёл внутрь, разговорился с трудягами — теми, кто не спал. Клёво-клёво-клёво! Они подтвердили сведения о ночном поезде и пустили погреться и обождать.
Железнодорожный вагон — это ночёвка для вахтенных работников путей. С обеих сторон тянутся купейные номера, где они спят, а по центру небольшая комната — столовая (кухня). В последней сидел Анатолий — бригадир вахты, что закончила свой срок и уже убыла (начальство уезжает последним). Он тоже ждал ночной «электрички» (не, здесь нет электропроводов, просто так тоже иногда называют «Мотанию»). Вот вместе и поедем! Здорово!
Разговорились. Анатолий, оказавшийся очень приятным собеседником, принёс (накормил) две котлеты, вкусный хлеб, иркутский майонез «Янту» (да, тот, что самый-самый!) и горячий чай. Спасибо большое!
Только что заметил, что, оказывается, есть телевизор — давненько его не видел. Там «Новости». Ну так что нового?... Известия сбили с ног. Сегодня началась война...
Российская армия вошла в Грузию в ответ на бомбардировки Южной Осетии.
«А-а-а-а, люди, вы что творите? Ведь вокруг столько Мира! Зачем воевать?» — отвыкший за время своего путешествия от людских ссор, от разногласий, привыкший к любви в каждом взгляде и улыбке на каждом лице… я просто потерял дар речи и молча, ничего не понимая, тупо смотрел в ящик: «Как это? Почему?»
В башке ни одной мысли, только в горле ком и чувство жуткой обиды. Не знаю, за что. Наверное, за нас всех, что мы такие безалабердные и до сих пор не можем поладить друг с другом.
(Зачем, нам чем-то обладать, потреблять, когда ресурсов на самом деле хватает на всех, даже, если всё население земли удвоить…
Зачем всё держать у нескольких человек и говорить остальным, что на всех не хватит?)
А-а-а! Жуть. Ещё сразу вспомнил, тех, кто из мест неподалёку от бойни: «Лена [Leka], Даша [Dashy], Катя [Delirium], как вы там?»
Просто какой-то... «песец».
Вдобавок оказалось, что сидящий рядом и обхвативший голову руками Анатолий — обрусевший грузин родом из Цхинвали — приехал когда-то сюда строить БАМ, так и остался. Там у него остались родственники, родители. Как раз собирался поехать к ним в гости навестить через неделю. Теперь уже не ясно, когда можно будет.
— Зачем они это делают? — глубоко шокирован собеседник, — Россия не понимает, что творит! Осетия в составе Грузии, и это её дело! Это как с Чечнёй — внутренняя территория нашей страны, а её поддерживают Европа и Америка. Точно так же мы сейчас поддерживаем Южную Осетию. Что творят грузины? Стреляют в свой народ! А Россия? Разве так решают вопросы? Если бы хотели решить, взяли бы за шкварник лидеров осетин и грузин, посадили бы за стол, и пусть они не выходят оттуда, пока не решат. Зачем же воевать?
— Бред какой-то творится. Кажется, что кто-то кого-то разводит. Или нам не всё говорят, — не знал, что сказать, я, и снова замолчал.
В голове как-то всё не укладывалось. Какие-либо выводы или предположения строить было рано… Как же это всё контрастирует с недавней встречей с Кириллом и Эсей…
Ещё чего-то сказали про землетрясение в 6-7 баллов на севере Байкала — вот почему штормовое предупреждение было. Потом телевизор выключили. Все, кто пришёл, разошлись. Я остался один.
Постепенно доброта вагончика (здоровающиеся впервые видящие меня работники, просыпающиеся на ночную смену лица) вернула всё на место.
Вернулся и Анатолий:
— В баню не желаешь?
— А можно?
— Да какие разговоры?
— Хорошо! Отлично! Только я тогда после всех пойду.
— Да все уже помылись, пойдём! — подарил улыбку бригадир.
По тропинке при свете фонариков и холоде ночи мы спустились к озеру. На берегу стояла Баня. Спутник вручил мне железнодорожный фонарь, объяснив, как пользоваться, и удалился.
О, как же нереально здорово вновь оказаться в горячей сибирско-дорожной рабоче-трудовой бане! Отмылся. Согрелся. Распарился. Самое звёздное, что строение расположено выходом к Байкалу (бежать четыре метра)…!
(«Не смотря на всю заманчивость окунания в холодное озеро, я так этого и не сделал — сегодня не помню, почему так произошло. Может, просто хотелось больше погреться», — прим. Вадика.)
Довольный, как… как после бани, вернулся в вагончик. Все, кто должен был, кроме Анатолия, уже отправились ко сну. Он предложил мне тоже, но я отказался — не хотелось. На случай, если всё же меня решит забрать к себе Морфей, Анатолий оставил свой телефон (часы и будильник) и ушёл в своё купе. А я остался в теплой кухне.
Послебанные капли стекали с тела на деревянную скамейку. Я пил чай с бутербродами из хлеба и майонеза. Читал подаренную Тёмой на Алтае книгу про «Голубое сердце Сибири». Рядом горела свечка (из новосибирского подземного перехода).
Сегодня я и всё моё снаряжение прошагали вместе 26 км.
Добра на ночь, Байкал. Спасибо. Что снова рядом =)…
(«Байкальская дорога необыкновенно красива. Еще там растет малина и костяника», — прим. Лены [Кузи].)
 |
| Тоннель раз
[Кузя]
|
Ещё встретилась наскальная живопись в индейском стиле. Радует глаз и чётко вписывается в окружение — в тему. Наверное, поэтому, она до сих пор не стёрта, а напротив — считается примечательностью (в тёминой книге про Байкал значится как «Современные наскальные писаницы, XX в.»). Тут же и мыс Зобушка (ну, мыс как мыс, только красивый =).
78-ой Километр: встретились первые люди! Ребята идут третий день, за первые два преодолев 70 км. Сегодня уже дойдут.
По пути попадаются мостики. Каждый родник и речушку, коих в Байкал по разного времени данным впадает от трёх до семи сотен, царские строители красиво выложили большими бетонными узорчатыми каналами: сильно уважали тогда воду — видно сразу.
 |
| Баня — сторожка |
Пока наслаждался спокойствием летнего Байкала, к пристани чуть правей и ниже пристала лодка. Здорово, если они меня немного подбросят («яхтостоп» — Привет «Буревестнику» МГУ на Чёрном море!). Но разведка показала, что не подбросят — по озеру объявлено штормовое предупреждение (на воде штиль хотя), и после отдыха команда отправится обратно в порт, куда мне не нужно. Ладно, дорога дальше!
80-ый километр — Турбаза «Сибирь Телеком», коя раньше вроде тоже была «Серебряным ключом», с плакатами, запрещающими ставить палатки в районе и в радиусе до 300 м и предупреждающими о клещёвой опасности. Интересно шагать по мосту выше крыш домиков в зелени. Здесь есть люди. А по левую руку по-прежнему безграничное на вид море.
На 81-м километре — миниподпорка. Никаких особых впечатлений. Шагаю.
А вот здесь, на 82-м «тысячеметрии» в течение двух последующих подряд построены три тоннеля. Впечатления приятные. Особенно, когда выходишь из одного, а где-то там видна уже скульптурная арка следующего. И снова люди! Но это — здешние — с базы вышли прогуляться.
84-й Километр: большая стена от волн (прибоя). Здесь же виадук. Глядя на возведённое… сколько же много вложено труда в эти места! Причём, всё сделано «конкретно», на века, при этом величественно и красиво. Вообще, тогда Транссибирскую железную дорогу создавали очень спешно. Без неё Дальний Восток мог быть потерян для России совсем. По началу дороги через Байкал не было. В зимнее время рельсы укладывали прямо на застывшую воду.
 |
| «Байкал» байкальский |
В 1905-м году вступила в строй Кругобайкальская железная дорога — результат нереального труда. Стройку (из-за спешки пока одноколейную) «сдали» быстрее срока в связи с началом Русско-Японской войны. После проложили и вторую ветку. В честь грандиозного строительства в Иркутске был установлен памятник Александру III — при коммунизме снесли, а пару лет назад снова возвели. Построив плотину (тогда дорогу затопило), второй путь разобрали — перенесли на Транссиб. Первый пока оставили.
Судьба образцов передовой технической мысли начала XX века паромов не очень приятна. «Байкал» расстреляли при борьбе за власть Советов. «Ангару» в 70-х поставили на прикол в одной из пристаней, где она со временем проржавела и затонула.
Сегодня КБЖД входит в ведение Восточно-Сибирской железной дороги. В связи с наплывом туристов, пути отреставрировали, запустили одноколейное движение: туда и обратно. Даже дорогие составы ходят с иностранцами. «Ангару» подняли со дна, отреставрировали, и теперь это плавуче-стоячий (как «Аврора») музей в центре Иркутска.
 |
| «Мамба намба файв» |
Платформа «Каторжанка» до сих пор сохранилась на 90-м километре. По названию ясно, что это место высадки подневольных рабочих — да, строили все: и итальянцы, и русские, и албанцы, и ещё европейцы.
91-я тысяча метров после очередного тоннеля встретила палаткой (между рельсами и откосом встречаются приятные площадки). Человек взял отпуск, выбрался отдохнуть на недельку. Раньше, говорит, тише было. Прибыл в подвижном составе, что ходит здесь 2-3 раза в неделю.
 |
| Светлое будущее
[Кузя]
|
Вообще, бродить по тоннелям забавно: сначала с палящего солнца попадаешь в приятную освежающую тень, воды хватает — с потолка беспрестанно капает на макушку и по ногам влага. С каждым шагом света становится всё меньше. Из звуков — только то, как разбиваются падающие капли.
И вот — ОН! Свет в конце тоннеля. Приятно двигаться снова к Солнцу. Примечательна ещё кладка: на выходах она прямая (из прямоугольных блоков), а внутри — каменная, из разных по форме валунов, аккуратно подобранных друг к другу — мастерство поначалу исключительно албанских рабочих, коему они впоследствии успешно обучили всех остальных.
 |
| С каждым новым поворотом дорога заканчиваться не собирается |
Хотя лицо этой девушки незнакомым не кажется… Кажется…. Или где-то я его уже видел? Она идёт прямо на меня. Ух, да я точно её где-то видел. Или знаю… (подошла совсем близко!)
Ё-ё-ё-ё-моё!!! Да я её знаю! Это же Эстер [Эся], а вон и Кирилл, с коими мы так дружно путешествовали по Красноярским Столбам. Вот это встреча! Я счастлив до мозга костей. Всё. Привал.
Тогда, второго августа, ребята всё-таки успели на Электричку. До 7-го числа были на Ольхоне (а я прибыл туда 8-го). От Слюдянки (оказывается, что КБЖД тянется до туда, то есть ещё плюс 12 километров пешей радости) сегодня уже третий день топают. Послезавтра из Иркутска поезд в Москву. Торопиться некуда, а посему ещё пара километров, и ребята разобьют лагерь.
Эся предложила накормить кашкой (Спасибо!), но я не был голоден. Через какое-то время навстречу проехал «Мотания» (или, ласково, «Мотаня») — местный поезд, состоящий из тепловоза и двух вагонов: плацкартного и товарного. Едет медленно. Останавливается по взмаху руки, подбирая всех желающих. Проезд в плацкарте чего-то стоит. В товарном вагоне бесплатно. Ребята сказали, что в следующий раз обратно он поедет только в среду, а сегодня понедельник.
Наконец-то обменялись контактами. Кирилл заметил, что не зря, не случайно, мы тогда на Столбах не стали прощаться (на всякий «пожарный»). Пора двигать дальше. Вот теперь можно попрощаться! Тёплой дороги, добрые, здоровские люди! Сопровождаемый небывалым подъёмом духа, зашагал в свою сторону, а ребята в свою!
(«Как здорово, что встретил Кирилла с Эстер! Чудесные они», — прим. Лены [Кузи])
Начинало вечереть. С Байкала тянуло холодком. На пути были ещё необычные строения. Группа велосипедистов из столицы: 96 км КБЖД ребята идут пешком, по шпалам выкатывая рядом своих железных коней. Очень позитивный народец! Обменялись информацией о предстоящем пути.
Дальше, на 97-м километре догнал попутную парочку, что сообщила, мол сегодня ночью, в три, «Мотания» пойдёт обратно (согласно расписанию).
Уже совсем стемнело. От свежести озера пришлось одеть курточку (хотя она спасала только во время движения). За сегодняшний день вдоволь насмотрелся на тоннели, подпорки, мосты и насыпи. Даже слишком уже. То есть, эти виды — свидетельства невероятного труда — уже перестали радовать глаз. На самом деле, стало немного скучновато. Мысль о том, что ещё два дня предстоит такой дороги с повторяющимся сюжетом и без компании (Лен, похоже, за неделю уже очень привык =) как-то перестала радовать. Стало ясно, что надо как-то отсюда выбираться. Возможная «Мотания» была бы как раз «в тему». Но её надо ждать. Я замёрзну. Короче. В любом случае пора снова заползать в спальник (палатку под свет фонарика), либо дойти до ближайшей турбазы и отсидеться в какой-нибудь каморке (от ветра). Выбрано было второе, благо база по полученным от велосипедистов (спасибо, ребята) данным была как раз через километр. Вперёд.
98-й Километр. Вот она база — это хорошо. Только здесь нет людей и всё закрыто — это не хорошо, но бодрит. Круто, что открыт туалет и есть большая урна, куда можно уже высыпать подобранный по дороге мусор. Прошёл чуть ещё. Путей стало больше (два). Ага, это и есть платформа (разъезд) «Уланово». Вон вагончик, а там свет. Давай туда…
 |
| Отшагал чуток |
Ну, и конечно, вагончик оказался совсем не простым! Это же друзья-дорожники (ну и что, что железные, но дорожники же)! Обрадованный таким открытием, зашёл внутрь, разговорился с трудягами — теми, кто не спал. Клёво-клёво-клёво! Они подтвердили сведения о ночном поезде и пустили погреться и обождать.
Железнодорожный вагон — это ночёвка для вахтенных работников путей. С обеих сторон тянутся купейные номера, где они спят, а по центру небольшая комната — столовая (кухня). В последней сидел Анатолий — бригадир вахты, что закончила свой срок и уже убыла (начальство уезжает последним). Он тоже ждал ночной «электрички» (не, здесь нет электропроводов, просто так тоже иногда называют «Мотанию»). Вот вместе и поедем! Здорово!
Разговорились. Анатолий, оказавшийся очень приятным собеседником, принёс (накормил) две котлеты, вкусный хлеб, иркутский майонез «Янту» (да, тот, что самый-самый!) и горячий чай. Спасибо большое!
Только что заметил, что, оказывается, есть телевизор — давненько его не видел. Там «Новости». Ну так что нового?... Известия сбили с ног. Сегодня началась война...
Российская армия вошла в Грузию в ответ на бомбардировки Южной Осетии.
«А-а-а-а, люди, вы что творите? Ведь вокруг столько Мира! Зачем воевать?» — отвыкший за время своего путешествия от людских ссор, от разногласий, привыкший к любви в каждом взгляде и улыбке на каждом лице… я просто потерял дар речи и молча, ничего не понимая, тупо смотрел в ящик: «Как это? Почему?»
В башке ни одной мысли, только в горле ком и чувство жуткой обиды. Не знаю, за что. Наверное, за нас всех, что мы такие безалабердные и до сих пор не можем поладить друг с другом.
(Зачем, нам чем-то обладать, потреблять, когда ресурсов на самом деле хватает на всех, даже, если всё население земли удвоить…
Зачем всё держать у нескольких человек и говорить остальным, что на всех не хватит?)
А-а-а! Жуть. Ещё сразу вспомнил, тех, кто из мест неподалёку от бойни: «Лена [Leka], Даша [Dashy], Катя [Delirium], как вы там?»
Просто какой-то... «песец».
Вдобавок оказалось, что сидящий рядом и обхвативший голову руками Анатолий — обрусевший грузин родом из Цхинвали — приехал когда-то сюда строить БАМ, так и остался. Там у него остались родственники, родители. Как раз собирался поехать к ним в гости навестить через неделю. Теперь уже не ясно, когда можно будет.
— Зачем они это делают? — глубоко шокирован собеседник, — Россия не понимает, что творит! Осетия в составе Грузии, и это её дело! Это как с Чечнёй — внутренняя территория нашей страны, а её поддерживают Европа и Америка. Точно так же мы сейчас поддерживаем Южную Осетию. Что творят грузины? Стреляют в свой народ! А Россия? Разве так решают вопросы? Если бы хотели решить, взяли бы за шкварник лидеров осетин и грузин, посадили бы за стол, и пусть они не выходят оттуда, пока не решат. Зачем же воевать?
— Бред какой-то творится. Кажется, что кто-то кого-то разводит. Или нам не всё говорят, — не знал, что сказать, я, и снова замолчал.
В голове как-то всё не укладывалось. Какие-либо выводы или предположения строить было рано… Как же это всё контрастирует с недавней встречей с Кириллом и Эсей…
Ещё чего-то сказали про землетрясение в 6-7 баллов на севере Байкала — вот почему штормовое предупреждение было. Потом телевизор выключили. Все, кто пришёл, разошлись. Я остался один.
Постепенно доброта вагончика (здоровающиеся впервые видящие меня работники, просыпающиеся на ночную смену лица) вернула всё на место.
Вернулся и Анатолий:
— В баню не желаешь?
— А можно?
— Да какие разговоры?
— Хорошо! Отлично! Только я тогда после всех пойду.
— Да все уже помылись, пойдём! — подарил улыбку бригадир.
По тропинке при свете фонариков и холоде ночи мы спустились к озеру. На берегу стояла Баня. Спутник вручил мне железнодорожный фонарь, объяснив, как пользоваться, и удалился.
О, как же нереально здорово вновь оказаться в горячей сибирско-дорожной рабоче-трудовой бане! Отмылся. Согрелся. Распарился. Самое звёздное, что строение расположено выходом к Байкалу (бежать четыре метра)…!
(«Не смотря на всю заманчивость окунания в холодное озеро, я так этого и не сделал — сегодня не помню, почему так произошло. Может, просто хотелось больше погреться», — прим. Вадика.)
Довольный, как… как после бани, вернулся в вагончик. Все, кто должен был, кроме Анатолия, уже отправились ко сну. Он предложил мне тоже, но я отказался — не хотелось. На случай, если всё же меня решит забрать к себе Морфей, Анатолий оставил свой телефон (часы и будильник) и ушёл в своё купе. А я остался в теплой кухне.
Послебанные капли стекали с тела на деревянную скамейку. Я пил чай с бутербродами из хлеба и майонеза. Читал подаренную Тёмой на Алтае книгу про «Голубое сердце Сибири». Рядом горела свечка (из новосибирского подземного перехода).
Сегодня я и всё моё снаряжение прошагали вместе 26 км.
Добра на ночь, Байкал. Спасибо. Что снова рядом =)…