 |
| Горы... начались горы! |
Когда ночью ставишь палатку в незнакомом месте, утром всегда интересно смотреть, где она была установлена. На этот раз я тепло ночевал в овражке под забором у неясной базы отдыха. Ух.
 |
| Так выглядит атлас: название населённого пункта от руки сверху и маленькая пометка на трассе «М52» — это всё, что знаю о «Радуге». И даже точно не понимаю, где я... |
Через дорогу… Ого, какие клёвые неожиданные скалы через дорогу — ночью их было не видать, и сознание в темноте по привычке рисовало продолжение равнины! Спросил ребят на другой стороне, и они подтвердили нахождение поляны. Но в атласе отметка стоит на другой трассе, и мне от этого, да и просто так кажется, что не на верном пути я. Спросил, где есть Топучая (ударение на второй слог)? Оказалось, и вправду, это на другой дороге, и мне следует снова возвращаться к Усть-Сёме. Пошёл обратно.
Подхватившие меня на «Жигулях» ребята поведали, что до туда 10 км (ого, как меня водитель подвёз!). Сами они занимаются строительством домов для «блатных»: «Видишь, сколько тут теперь понастроено!» И вправду, домов, очень много. А зимой катаются со снежных вершин, коих здесь так же немало. Высадили возле деревушки за 7 км до моего поворота.
 |
| Катунь
[Оксана]
|
Подобрал микроавтобус с загорелым живым парнем в белой футболке, который занимается организацией сплавов. Очень удивился, что я ни разу не пробовал (мол, очень зря). Когда Алексей спросил, профессиональный ли я автостопщик, не нашёлся сразу с ответом, так как пытался расшифровать для себя это понятие («Значит, профессия, которая меня кормит, есть автостоп?»). Не знаю. Водитель сам в своё время так ездил и дал мне понять, что я не профи, так как профи никогда не пойдёт пешком вдоль трассы (одно из правил, которое он мне ещё раз рассказал), — его ж не подберут тогда. Доехали до Усть-Сёмы, Алексей дал мне визитку клуба сплава «СкаТ» и приглашал зайти так просто интересно пообщаться. Мол, к ним как-то чел на денёк попробовать зашёл, так в итоге ему настолько понравилось, что тот поставил палатку рядом и жил с ними две недели.
 |
| Шебалино |
Приметил двухэтажную деревянную школу: давно или вообще таких не видел. В столовке запробовал местный борщик, булочки и хаан-чай: китайский зелёный чай с сахаром, маслом и молоком. Хаан-чай оказался совсем не плох, хотя поначалу, когда повариха принесла пакет, очень похожий на кофе «3 в 1» (жёлтый цвет и полосатый флаг на обёртке), меня донимали кое-какие сомнения.
Начал ловлю машинок у магазина Морозовых. Таксист сказал, что подвезёт меня через 2 часа, когда поедет на вызов. Джип с алтайцем — через час, после обеда (он уже много таких подвёз). Ещё встретил двух стопщиков (коих на дороге видел кучу, когда ехал), выбравшихся за продуктами. Так как я до сих пор не знаю, куда мне идти (а главное — зачем), они всё пояснили: «После деревеньки Топучая будет кафе «Алина». Там ещё эстакаду увидишь. Между деревней и кафе слева уходит просёлочная дорога — она твоя. Ориентируйся по белым повязочкам по пути». А-а-а, спасибо огромное! Ещё больше ориентиров! Ловлю дальше.
 |
| Вот как-то так до сей поры рисует карту моё воображение |
Вышедший хозяин магазина сказал, что здесь ничего не поймаю, и что мне нужно дальше за деревню выйти — там трасса (объездная). Побрёл в сомнениях.
 |
| Со стороны — чарующее взгляд зрелище |
Вышел на край, нашёл место, где сходятся две дороги, начал ловить. Но всё оказалось немного по-другому — вовсе не так, как мыслил. Буквально за две минуты моего там нахождения оттуда свалило Солнце. Тут же полил сильный дождь. Я стою в очень промокаемой одежде (шорты, безрукавка) и совсем не готов к такому повороту событий. Вдобавок молнии начали сверкать и громыхать совсем рядом — 400, 500 метров и ХРЯСЬ, БА-БАХ! ВШИХ, БА-БА-БАХ. Жуткий скрежет! Громкий звук! Страшно, блин!
 |
| Ш-А-Р-Р-Р-А-А-Х-Х-Х! |
Промок в момент весь. Рядом пронеслась пара машин, ребята с одной из которой дружно меня оборжали. Хотя и сам уже в душе посмеивался над собой: ведь 15 минут назад я стоял рядом с магазином, то есть у крыши =).
Чтобы не чувствовать боли, решил немного покричать (поорать): «А-А-А-А!» — помогло: пришло внутреннее успокоение, а с ним вернулась способность хоть как-то трезво мыслить. Развернулся к граду спиной (рюкзаком) и, согнувшись, аккуратно (всё быстрей и быстрей) побежал обратно в деревню (хорошо, что у кепки жёсткий козырёк!). Молнии сверкают совсем рядом, но это уже не страшно, потому как, когда по тебе больно (обидно) хлещет град, на вспышки света и раскаты грома вокруг как-то пофиг совсем.
(«В детстве, и не только, нас порой кто-то как-то ущипнёт за краешек кожи — и сразу такая острая резкая боль в этом нежном месте вспыхивает. А вместе с ней такое жуткое чувство непонятной обиды, как будто жалко, что не труба на ногу упала, а лишь маленький щипок всё это вызвал. И сразу, непонятно от этой ли жалости, слёзы на глаза моментально наворачиваются... Ну так вот, во время града, была как раз такая боль — обидная, как будто много-много незримых товарищей окружили и начали щипать и останавливаться не думают», — прим. Вадика.)
Добежав до первого попавшегося дворика (град уже закончился тогда, просто сильный дождь лил), я завернул к хозяину, которого увидал во дворе. Мужик в непромокаемой фуфайке завёл в прихожую, дал сухой одежды (штаны, рубаха, свитер, шуба), отогрел, напоил чаем, намекнул на тёплую баню.
Рассказал, что когда-то работал на лесозаготовках, а теперь, на пенсии, вернулся снова сюда. Очередной раз посмотрев на меня, добавил, сочувствуя: «Это ещё не страшная гроза. Вот, когда ты стоишь на вершине Семинской горы, когда вокруг и под тобой облака, и начинается гроза… Ты просто стоишь и ждешь. Зашибёт или нет. Вроде уже и не страшно тогда. Вот как бывает».
Конечно, у меня промокло всё. Внутренности рюкзака не пострадали, так как предусмотрительно завёрнуты в пакеты (согласно правилам укладки вещей в рюкзак), но вот спальник вымок насквозь (это я знал). Сменив одежду на сухую (в рюкзаке была), одев на носки полиэтиленовые пакеты, я, поблагодарив хозяина, снова пошёл на край деревни, когда дождик более-менее перестал. Вообще, за всё время путешествий это был мой первый дождик «в дороге». И первая же «экстренная избушка». Спасибо, добрые люди, за то, что вы есть!
Поймал почти набитый людьми микроавтобус со свободным одним сиденьем — тем, что в проходе откидывается. Объяснил, что я бесплатный. Алтайцы поморщились: «Полезай, раз уж остановились». Всю дорогу водила и пассажиры угарали, мол знаем вашего брата и что нам тут нужно: «Там, где ты был, конопли уж больше нет. А куда едешь, знаю, там очень хорошая конопля растёт. Её там о-о-очень много». =) Так или иначе, но до нужного места — кафетерия «Алина» за деревенькой Топучая — исправно довезли. Благодарен!
 |
| Мой путь — за трассой (вид от «Алины»)
[Оксана]
|
Шёл долго. Или очень долго. Первый километр пути по сырой земляной дороге вообще не знал, прав ли, так как не встречал ни одной повязки. Но потом увидел — радость и счастье наполнили сердце ощущением верности, но, правда, следующая встретилась весьма не скоро. Ещё правильность дороги подсказали наездники на лошадях. Вдалеке наверху был то ли туман, то ли облака, то ли дым от пожара. Хотя я и переоделся в сухое, но рюкзак и кроссовки оставались полными воды, поэтому со временем отсырело уж всё, что могло: пакетики на ногах порвались, а куртка тоже вымокла.
Постепенно туманы, что были где-то наверху, остались за спиной снизу. Воздух стремительно холодал. Изо рта валил пар. Начинало темнеть.
 |
| Туда
[Оксана]
|
 |
| Оглянуться
[Оксана]
|
За 200 метров до конца подъёма, меня догнал высокий длинноволосый парень, широкими шагами, словно по две ступени на лестнице, махавший вверх по крутеющему склону. Шажочками поменьше его догоняла стройная светловолосая девушка. Это оказались чудо люди Миша и Оксана — возвращались из деревенской бани, а сами родом из такого же чудесного города Питера (У-Р-А-А-А-А-А)! Узнав это невероятное обстоятельство, тут же высказал первое, что пришло, вспышкой примчалось в ум усталого тела: «Ребят, а можно я с вами?» «Конечно, чувак, двигай с нами!» — позвал Миша, и мы действительно задвигали вместе, хотя я по-прежнему не понимал, куда иду и как себя вести.
«Вэлкам-центр» — это небольшая палатка, что первая попадется на пути вздымающихся измождённых путников, а поэтому там все греются и отпаиваются. Здесь выпили чаю и немного посмотрели на огонь, и, пока совсем не стемнело, мы быстро-быстро ушли в известном ребятам направлении. («Вэлкам-центр — это целый лагерь, а не одна палатка. Я там неделю жил до того как переехал в тот лагерь (где вы, кстати, тоже жили, и принимал участие в «рытье» того самого родника который упоминали). А Семинский перевал находится южнее, пара десятков км: не помню точно», — прим. Антона [Крюгер].)
— Привет, Вадим, у тебя водки нет? — дружелюбно встретил Артём — ещё один жутко усталый длинноволосый человек с очень вымученным видом и небольшим огоньком надежды в глазах.
— Нет, не пью вроде.
— Да я тоже не пью, но водка не помешает как лекарство.
— Понятно, но всё равно нет.
Вообще Артём очень дружелюбен и улыбчив по своей душевной природе — такой же светлый человек, как и все в лагере. Но усталость минувшего подъёма серьёзно отпечаталась этим вечером на всех пришедших.
Там же познакомился с Тёмой (буду так называть, чтоб не путать двух Артёмов) [Трояном] — ещё одним длинноволосым небритым парнем моего роста и весьма индейской внешности — поздоровавшись, он сразу же сказал, что сейчас не в форме из-за болезни, и больше мы не общались. Ещё была Оля — милая подруга Оксаны. Все вмести они явили собой любящую приятночеловеческую питерскую компанию друзей. О-бал-деть! (Как же здоровско попал!)
(«В этот вечер мы были в деревенской бане. Как раз оттуда возвращались — снова дорога в гору, да ещё рюкзаки набиты — пёрлись с продуктами. Вообще было тяжело идти очень. За моё пребывание — это уже третий раз подъём. Первый раз — ходил за продуктами. Второй — Артёма встречал, тащил его рюкзак. А сейчас вот третий раз подымался. Устал сильно, да ещё после бани. Думал, что приду — там горит костер — отогреюсь, отдохну и всё будет в порядке. А пришел, — там никакого костра, ни тепла, вообще ничего. Наоборот, дрова жёсткие, всё мокрое, сырое. Чтобы разжечь такое нужна бумага. Миша пожертвовал распечатку книги по Тенсёгрити Кастанеды. Я её в огонь — никак. «Рукописи не горят». =) Кастанеда не горит. В ход пошёл «Простой способ бросить курить» Алена Карра и керосин (который сам по себе, будучи чистейшей из жидкостей, является хорошим очищающим организм средством — его можно пить). В результате огонь был раззожён, и всё было нормально — а в тех сырых условиях это самое главное! Потому что было чувство, что заболеваю (в горле скопилось много всякого — подумал, что если буду ещё и курить, то это добъёт окончательно, — всё, с тех пор больше не курю). Такая ночка», — прим. Тёмы [Трояна])
Поставил палатку рядом с мишиной (у Миши не было своей палатки, но он просто там спал). Ночью, как я понял, бывает холодно: ребята грели на костре камни и растаскивали потом по жилищам. Мне, сырому, очень не хотелось спать в ледяной воде. Поэтому первую ночь я с Олесей и Юлей (ещё одними светлыми людьми лагеря) из Подмосковья просидел у костра, окончательно отогрев всё, что могло замёрзнуть. Спальник просушил полностью. Носки не смог: сгорели обе пары =).
Подсчёт говорит, что преодолел 90 км. Спать пошёл с рассветом.
Вот именно так: с тёплого ДОБРОГО УТРА началось моё пребывание на «Радуге» — «фестивале хиппанов Всея Руси».