 |
| Река как продолжение потока радости
[Оксана]
|
Утром, когда проснулись, ещё играла музыка. Саша собирался на работу (массажировать на здоровье), а я знал, что сегодня точно надо отчалить и проведать Лену [Кузю] на «Радуге», хотя от неё так и не было получено известий. Посидели у тёплого огня, поболтали. Попробовали разбудить Олю, что хотела сходить на утренний семинар по Хатха-Йоге, но решила перенести благоначинание. Немного проводил, попрощавшись, в город Саню и стал потихоньку собираться.
Когда весь стал готов, лагерь уже не спал. Костерок. Чай. На Урсул купаться, умываться.
После фестиваля ребята собираются пройти по пешему маршруту (30 км) вдоль Катуни до Мультинских Озёр и дальше ехать на Байкал. Одна из целей — купить один на всех дом в одной из тамошних деревушек, пока они ещё недорого стоят (штук 60 рублей). Значит, мы ещё можем увидеться.
Витя с Ксюшей дали координаты их друзей в Иркутске и номер телефона в Ангарске. Разбежались. И, хотя Тёма предлагал переждать жару, я выдвинулся (пофырил).
После километра пути, на первом же перевале, встретил старика Володю, смотрителя стоянки Степушка, где мы все дружно ночевали неделю назад. Вид у него был не из лучших. Горячо палило солнце. Он был немного пьян. Возвращался к себе на стоянку. И вот, притомился.
Взяв его ношу, мы небыстро побрели в нужном направлении. Я нёс пакет, в котором было четыре баллона пива (к концу дороги осталось два с половиной). Шли небольшими «перебежками». Не очень трезвый, пошатываясь от палящего солнца (было очень жарко), в резиновых сапогах старик тяжело передвигал ноги. Я не торопил. Часто мы останавливались для передышки.
Вова сказал, что по жизни был вором, а сейчас здесь (с женой, сыном и дочерью) доживает свой век, присматривая за чужим хозяйством. Его пьянство — это беда. Как начнёт, так не может остановиться. Вот уже полмесяца не просыхает, отчего очень плохо. Сказал, что это последний раз и потом бросит пить.
Я предложил начать сейчас: с избавления от того, что есть в пакете. Старик изумлёнными глазами посмотрел на меня, как на полоумного: «Ты что, окоченел, от добра избавляться!» Досадно смотреть на его мучения, когда он заглатывал горячее пиво от донимавшей (нарастающей) жажды — а на краю скалы, когда Урсул далеко под нами, пить больше вроде как нечего, но от воды из фляжки отказался =).
В лесах, что на противоположенном берегу (на предыдущей картинке — слева), водятся медведи, косули и маралы. Рассказал Вова, что как-то зимой сидел в засаде, поджидая последних. Из леса выходит один — БАХ его, а тут и другой такой же — и его БАХ! А туша тяжёлая. А снега много. Кое-как, сколько смог мяса взять, утащил от одного. А другой так и сгнил нетронутый...
По пути встречали идущих на праздник гостей с Новосиба, Питера и Москвы. Фантики и обёртки от конфет, бережно уложенные по краю тропинки, часто привлекали взгляд своей яркостью. Как-то даже прошли по осыпи — не очень приятное чувство, когда идёшь по крутому обрыву, прижимаясь телом к горе, а ноги то и дело уходят. Одно резкое движение, и последний раз в жизни полетишь наслаждаться красотами гор. Но Володя меня предупредил — я шёл по его утоптанным следам. Оказалось, что был обход выше (которым мы, значит, воспользовались неделю назад).
Во времена Сталина к поляне у трёх рек вручную прокладывали дорогу, тянули с обоих концов. Но строителей непреодолимой преградой остановила скала, вручную которую было не проломить. Дорогу построили с другой стороны поляны (с крюком в 30 км).
К тому времени, когда достигли Степушки, жара уже спала. Начало вечереть. Вова отблагодарил, сказав, что остался бы в горах ночевать. Пока он болтал с мужиками, его жена напоила меня чаем с лепёшкой, а от супа я отказался — ведь впереди дорога.
Зато немного поболтал. Она уже не первый раз замужем и ещё «не изучила его хохляцкую породу» (сама алтайка). Живут здесь. Сын (22 года) недавно женился на 19-тилетней девушке, перебрался в деревню и часто в гости навещает. Дочери 17 лет: думают, куда поступать. Девочке не очень охота сидеть за партой, а нравится танцевать, чему мама не очень рада.
Сходил искупаться. Набрал воды во флягу. Отблагодарил за угощение, одно из которых — хлебная лепёшка — очень понравилось, я не удержался — попросил кусочек таковой лакомости в дорогу.
В ответ же радушная хозяйка мигом достала откуда-то испечённый ею больших размеров (как мой рюкзак без обвязки) хлеб и стала пророчить мне его с собой, мол с молочком потрескаешь. «Нет, вы что! Куда так много!» — перепугался я, отломил кусочек лепёшки размером со сложенную ладонь и поспешил на выход. Провожая, Вова сказал мне оставаться на ночь, потому как сын завтра с утра едет в райцентр и меня довезёт.
А где-то вдалеке уже начинался закат. Солнце за гору заходило. У меня нарастало чёткое ощущение, что откладывать поход нельзя и не нужно, и, попрощавшись на добром слове, я снова двинул в горы — в те самые, что так нас заворожили своей необычностью на пути сюда.
Перебирая ногами по дороге вверх, сначала думал, о том, что надо как-то встретиться с Леной [Кузей], и как-то эта мысль так засела в голове, что не пропускала туда больше никакие другие: «Лена так и не вышла на связь. Хотя, может, и вышла, но особенность местности не позволила доставить сообщение на сашин телефон. Она, наверное, ещё в горном лагере. А что, если она всё-таки получила послание и в назначенное время спустилась с гор? Да нет, наверное, не спустилась — подтверждения ведь не было. Значит, нужно это как-то узнать. Вдруг она меня уже ждёт? Нужно обязательно подняться на «Радугу». А если не ждёт, и уже уехала с Нино, как собиралась (один из вариантов), имеет ли смысл подниматься туда, откуда вроде бы как уже ушёл? В любом случае надо остановиться у кафе «Алина»...»
Было много быстрых дум на эту тему, но потом, поняв (попросив), что «если этому суждено быть, пусть будет», я всё-таки расслабился и предался созерцанию неимоверной красоты местной природы — «ОМ Нама Шивая» полная.
Как раз, к тому времени вышел из строя один наушник. Сильно не расстроился, — ведь тут ломается всё, к чему привязался, что стоит между тобой и светлыми мыслями. («А в качестве «проектора светлых мыслей» в плеере прослушивался подаренный Людой из Окунева диск ведических лекций о качествах характера», — прим. Вадика.)
Шёл, вспоминая проведённые в питерской компании ребят чудные дни. Две недели совместного жития остались в прошлом. Казалось, с ними уже не меньше года знаком. Забавно.
Вспомнил ещё штуку. Во всём мире люди делят всё на два. Дуальность мира. Биполярность мира. Плохое и хорошее. Чёрное и белое. Что-то в этом есть точно от Лукавого. Мир не двугранен. Он неимоверно многогранен, если вообще ему грани приписывать можно. А значит и мышление у нас не должно быть двугранным, как нам предлагают все науки о жизни. Да и славяне тоже мир не делили, а воспринимали его единым целым. Индейцы, я уверен (хотя точно не знаю), тоже. («Индейцы не отделяют себя от природы, считая всё Творение единым цельным организмом, и все вопросы относительно себя рассматривают только во взаимосвязи с природой», — прим. Тёмы [Трояна])
Получается, что смотря на мир, мы сами его дробим. А ведь все помнят (из ТОЭ), что из аналогового сигнала дискретный сделать можно, а обратно восстановить уже никак.
Короче, мир целен! И зачем париться выбирать оптимальный шаг дискретизации, если в жизни можно обойтись без разделения вообще? И воспринимать отдельно его частицу, не смотря на все взаимосвязи есть большая глупость.
На эту волну подтолкнуло недавно высказанное Мишей утверждение (догадка), что «Инь, Янь... = Хрень». Так оно и есть. Сами делим. Сами потом и теряемся в урезанном выборе. То есть всю синусоиду фигачим на две части типа max и min, а потом думаем, что мир узок, жить тяжело и т. п. — сами ж всё самое кайфовое отсекли. Ладно, потопали далее.
По пути встречал машины с ребятами на фестиваль и пеших. И снова невероятно красивый перевал Чике-Таман. Только закат ещё сильнее, и быков на дороге нет. (Отлично!) Шёл бодро.
По преданиям, здесь, на Алтае находится святая страна богов — Шамбала. Многие люди долгие годы ищут туда вход, который охраняется духами в виде ярких белых шаров (некоторые «под грибами» говорили, что видели подобные в районе навесного мостика). Чтобы там оказаться нужно быть чистым сердцем и разумом.
«Ал» у славян значит «главный», а у татар «алтын» — золотой. Похоже, здесь были главные святыни или что-то ещё. Пещеры с петроглифами находятся на противоположенном берегу от фестиваля «СоДж». А сам Хан Алтай, по преданием, — место, где проходит лестница, соединяющая подземный мир с миром небес (через наш мир). Где-то здесь все три мира пересекаются (КПП).
«Действительно, на Алтае, с его неописуемой и нефотографируемой красотой да вдохновенностью, только богам и жить!» — такие мысли роились в голове в дороге на перевале. А на встречу машины, люди, снова машины, и Солнышко почти пропало. Когда горы перетекли в равнину меня подхватил первый ехавший обратно «Уазик». Так долго «возвращался» потому что скорость движения колёс и ног здесь не сильно разная. В «Буханке» я познакомился с Яном из Киева, — он вырвался с праздника, чтобы набрать в магазине ништяков и встретить подругу. Славненько!
 |
| Тропинка меж гор под абсолютно чистым небом
[Оксана]
|
Взяв его ношу, мы небыстро побрели в нужном направлении. Я нёс пакет, в котором было четыре баллона пива (к концу дороги осталось два с половиной). Шли небольшими «перебежками». Не очень трезвый, пошатываясь от палящего солнца (было очень жарко), в резиновых сапогах старик тяжело передвигал ноги. Я не торопил. Часто мы останавливались для передышки.
Вова сказал, что по жизни был вором, а сейчас здесь (с женой, сыном и дочерью) доживает свой век, присматривая за чужим хозяйством. Его пьянство — это беда. Как начнёт, так не может остановиться. Вот уже полмесяца не просыхает, отчего очень плохо. Сказал, что это последний раз и потом бросит пить.
Я предложил начать сейчас: с избавления от того, что есть в пакете. Старик изумлёнными глазами посмотрел на меня, как на полоумного: «Ты что, окоченел, от добра избавляться!» Досадно смотреть на его мучения, когда он заглатывал горячее пиво от донимавшей (нарастающей) жажды — а на краю скалы, когда Урсул далеко под нами, пить больше вроде как нечего, но от воды из фляжки отказался =).
В лесах, что на противоположенном берегу (на предыдущей картинке — слева), водятся медведи, косули и маралы. Рассказал Вова, что как-то зимой сидел в засаде, поджидая последних. Из леса выходит один — БАХ его, а тут и другой такой же — и его БАХ! А туша тяжёлая. А снега много. Кое-как, сколько смог мяса взять, утащил от одного. А другой так и сгнил нетронутый...
По пути встречали идущих на праздник гостей с Новосиба, Питера и Москвы. Фантики и обёртки от конфет, бережно уложенные по краю тропинки, часто привлекали взгляд своей яркостью. Как-то даже прошли по осыпи — не очень приятное чувство, когда идёшь по крутому обрыву, прижимаясь телом к горе, а ноги то и дело уходят. Одно резкое движение, и последний раз в жизни полетишь наслаждаться красотами гор. Но Володя меня предупредил — я шёл по его утоптанным следам. Оказалось, что был обход выше (которым мы, значит, воспользовались неделю назад).
Во времена Сталина к поляне у трёх рек вручную прокладывали дорогу, тянули с обоих концов. Но строителей непреодолимой преградой остановила скала, вручную которую было не проломить. Дорогу построили с другой стороны поляны (с крюком в 30 км).
 |
| И снова переход через Урсул |
Зато немного поболтал. Она уже не первый раз замужем и ещё «не изучила его хохляцкую породу» (сама алтайка). Живут здесь. Сын (22 года) недавно женился на 19-тилетней девушке, перебрался в деревню и часто в гости навещает. Дочери 17 лет: думают, куда поступать. Девочке не очень охота сидеть за партой, а нравится танцевать, чему мама не очень рада.
 |
| Такая она одинокая, Степушка |
В ответ же радушная хозяйка мигом достала откуда-то испечённый ею больших размеров (как мой рюкзак без обвязки) хлеб и стала пророчить мне его с собой, мол с молочком потрескаешь. «Нет, вы что! Куда так много!» — перепугался я, отломил кусочек лепёшки размером со сложенную ладонь и поспешил на выход. Провожая, Вова сказал мне оставаться на ночь, потому как сын завтра с утра едет в райцентр и меня довезёт.
А где-то вдалеке уже начинался закат. Солнце за гору заходило. У меня нарастало чёткое ощущение, что откладывать поход нельзя и не нужно, и, попрощавшись на добром слове, я снова двинул в горы — в те самые, что так нас заворожили своей необычностью на пути сюда.
Перебирая ногами по дороге вверх, сначала думал, о том, что надо как-то встретиться с Леной [Кузей], и как-то эта мысль так засела в голове, что не пропускала туда больше никакие другие: «Лена так и не вышла на связь. Хотя, может, и вышла, но особенность местности не позволила доставить сообщение на сашин телефон. Она, наверное, ещё в горном лагере. А что, если она всё-таки получила послание и в назначенное время спустилась с гор? Да нет, наверное, не спустилась — подтверждения ведь не было. Значит, нужно это как-то узнать. Вдруг она меня уже ждёт? Нужно обязательно подняться на «Радугу». А если не ждёт, и уже уехала с Нино, как собиралась (один из вариантов), имеет ли смысл подниматься туда, откуда вроде бы как уже ушёл? В любом случае надо остановиться у кафе «Алина»...»
Было много быстрых дум на эту тему, но потом, поняв (попросив), что «если этому суждено быть, пусть будет», я всё-таки расслабился и предался созерцанию неимоверной красоты местной природы — «ОМ Нама Шивая» полная.
Как раз, к тому времени вышел из строя один наушник. Сильно не расстроился, — ведь тут ломается всё, к чему привязался, что стоит между тобой и светлыми мыслями. («А в качестве «проектора светлых мыслей» в плеере прослушивался подаренный Людой из Окунева диск ведических лекций о качествах характера», — прим. Вадика.)
Шёл, вспоминая проведённые в питерской компании ребят чудные дни. Две недели совместного жития остались в прошлом. Казалось, с ними уже не меньше года знаком. Забавно.
Вспомнил ещё штуку. Во всём мире люди делят всё на два. Дуальность мира. Биполярность мира. Плохое и хорошее. Чёрное и белое. Что-то в этом есть точно от Лукавого. Мир не двугранен. Он неимоверно многогранен, если вообще ему грани приписывать можно. А значит и мышление у нас не должно быть двугранным, как нам предлагают все науки о жизни. Да и славяне тоже мир не делили, а воспринимали его единым целым. Индейцы, я уверен (хотя точно не знаю), тоже. («Индейцы не отделяют себя от природы, считая всё Творение единым цельным организмом, и все вопросы относительно себя рассматривают только во взаимосвязи с природой», — прим. Тёмы [Трояна])
 |
| Инь-Ян — слияние энергий |
Короче, мир целен! И зачем париться выбирать оптимальный шаг дискретизации, если в жизни можно обойтись без разделения вообще? И воспринимать отдельно его частицу, не смотря на все взаимосвязи есть большая глупость.
На эту волну подтолкнуло недавно высказанное Мишей утверждение (догадка), что «Инь, Янь... = Хрень». Так оно и есть. Сами делим. Сами потом и теряемся в урезанном выборе. То есть всю синусоиду фигачим на две части типа max и min, а потом думаем, что мир узок, жить тяжело и т. п. — сами ж всё самое кайфовое отсекли. Ладно, потопали далее.
По пути встречал машины с ребятами на фестиваль и пеших. И снова невероятно красивый перевал Чике-Таман. Только закат ещё сильнее, и быков на дороге нет. (Отлично!) Шёл бодро.
По преданиям, здесь, на Алтае находится святая страна богов — Шамбала. Многие люди долгие годы ищут туда вход, который охраняется духами в виде ярких белых шаров (некоторые «под грибами» говорили, что видели подобные в районе навесного мостика). Чтобы там оказаться нужно быть чистым сердцем и разумом.
«Ал» у славян значит «главный», а у татар «алтын» — золотой. Похоже, здесь были главные святыни или что-то ещё. Пещеры с петроглифами находятся на противоположенном берегу от фестиваля «СоДж». А сам Хан Алтай, по преданием, — место, где проходит лестница, соединяющая подземный мир с миром небес (через наш мир). Где-то здесь все три мира пересекаются (КПП).
 |
| Снизу даже небольшие горы выглядят великими |
Транспорт шёл на базу организаторов возле Онгудая («Онгудай» с алтайского то ли «10 богов», то ли «правый берег»). Поразмыслив на тему ночных странствий и вспомнив, какие хорошие места для палатки видел на стоянке, поехал до конца.
На базе организаторов «Спейс оф Джой» [Space of Joy] самих организаторов уже не было. Из фестивальных — ни души (по крайней мере, так казалось поначалу). Тускло горели фонари. Всё пространство заставлено автомобилями. Из людей — только охрана (человек десять), которой раньше не присутствовало совсем. Поставил возле сценки (там, где ещё не было машины) палатку. «Пошёл к людям».
Познакомился с охраной (из ОМОНа), попросил у них кипяточка, попил чаю. Разговорился. Рассказал о себе. Один из них сходил в каморку и принёс мне пряников. Добрые ребята и приятные люди. Договорились, что при любом шухере (шорохе) с моей стороны на краю базы я бегу к ним и подымаю всех на уши.
Спасибо. Доброй Ночи!
Отправился спать. Но решил предварительно сходить к Урсулу помыть кружку, хотя она была чиста (наверное, привык).
На обратном пути заметил девушку, ломающую в темноте сухие ветки и парня, крутившегося возле столика. «Чувак, как ты?» — обратился парень, которым оказался Ян из «Уазика». Я что-то начал отвечать.
В это время плавно подошла девушка и тихо с глубоким вопросом в голосе негромко произнесла:
— Вадик?
— Что?
— Ва-а-адик!
— Лена…!!?!
...
Короче, как все поняли, это оказалась Лена [Кузя] с «Радуги». Встретились-таки! Выяснилось, что она получила мою «Эс-Эм-Эс», отправила мне ответную, которая не дошла, и 27-го, как я и предлагал в послании, «спустилась с гор» в кафе «Алина», где прождала меня сутки. Перезнакомилась со всем персоналом заведения. Устроилась там поработать: чистила картошку, мыла посуду и болтала со всеми встречными радужными людьми и у каждого спрашивала про Вадика. Так что теперь вся «Радуга» знает, что Лена ждёт Вадика. Ещё ходила в деревню к бабушкам за творогом, перезнакомилась, а те напоили её молочком и дали лепёшку в дорогу. Переночевав в «Алине», и от безысходности (ну не подыматься же на «Радугу» снова) сегодня приехала сюда с подругой, с которой в домике и остановилась. История.
Мы развели костерок. Подошли ещё Динара и Олехо — тоже радужные. Присоединилась девушка Женя. Не слишком высокая и очень положительно настроенная, она в каждом движении большого платья несла какое-то блаженное спокойствие, которым, казалось, она может зарядить любого, кто с ней рядом.
Женя приехала на фестиваль «Спейс о Джой» несколько дней назад, купила за 3000 рублей билет и отправилась на место проведения. Там работала (потому как не может жить бездельничая) на кухне у Странника (это в Лукоморье). Поведала нам, что всем, кто работает у Странника положено бесплатное питание и зарплата (отдельно от питания), которую можно получить не только деньгами. Приятно.
Но первый же день музыки её очень огорчил. Не понравилось. Сегодня возвратилась вот на базу. Но водитель, доставлявший её обратно, оказался чудо-человеком... И завтра Женя вместе с ним и его родными едет на одну из самых увлекательных экскурсий по священным местам и красотам Алтая.
Вшестером мы дружно пригрелись у костра. Кушали ириски, конфетки, изюм и очень мягкую, сдобную, из кефира плюшку, что принесла от бабушек Лена. Потом чай, кофе, улыбки, добро, добро, добро. Потихоньку разбрелись по палаткам.
Такой удивительной ночью закончился день, начавшийся с музыки транса. В добром настроении разделся, завернулся (застегнулся) в спальник и отключился.
День добавил 26 км пути.
 |
| Назад — это справа налево |